Треух (от "три уха") — прототип исторического зимнего головного убора, шапка из шапок. Состоит из двух частей, одна из которых покрывает голову, а вторая состоит из трех или четырех меховых "лопаток". Три из них сшиты вместе, две закрывают уши, одна — затылок, четвертая — затылок. Чешуйчатая тесьма, если она есть, накладывается на лобную часть головы, образуя подобие козырька. Чешуйчатая тесьма может крепиться на макушке головы для защиты от холодного ветра, с помощью завязок или в более теплое время.
Треух был очень распространен среди русских крестьян в XIX-XX веках. Вероятно, он был заимствован у народов Средней Азии.
- 1 Треф в прозе
- 2 Деревья поэзии
- 3 Деревья пословиц
- 4 Источники
- 5 см
Треух в прозе [ править ]
Царь очень обрадовался и распустил ради них свою царскую казну, сказав Флорка был громок: он принес солдатам свою большую шапку. Солдаты принесли его ранец, а Элем — корзину с цыплятами. Тут Флорка сначала наливал, наливал, лохматил, ворошил и стал разбивать, и серебро погибло само в грязи. Стал Флорка снова наливать: защемило и отвалилось от торуха! — Делать нечего! — Флорка сказала. — Да, вся королевская семья пойдет за меня. — А что останется нам? — спросил его товарищ. — Царь достанет вам казну! Пойдем, там есть деньги, налей в корзину, солдаты анатчели, налей и иди домой. А Флорка и Треуха остались возле царской казны и толкут его по сей день, когда, насытившись троу, говорю притом: "Давай, пойдем домой! И теперь нет ни мочи, ни духу". [1]
Кстати, сюда ко мне устремилось несколько групп бхаратов. Они отличались от всех других групп: ни шума, ни диалекта, ни пения, ни уморительных шуток, а наоборот, мертвая тишина и неподвижность выделяли их среди других бхарлаховцев. Кроме рваных овчин, серых кафтанов и стоптанных башмаков, здесь были широкие поля белых войлочных шапок, меховых тулупов, оленьих круглых шапок с наушниками и невообразимых слез, которые каким-то чудом обнимали голову. Обладатели этих елок, белых шапок и оленьих головных уборов совершенно не участвовали в общем шуме и шлюхах и держались подальше от остальных бхагров. Стоит отметить, что эти люди чувствовали себя совершенно чужими в этом бурлящем море, и чувство отчужденности заставляло их блуждать по отдельным горам [2]
Именно в начале зимы заработали зимние дороги. Пимка радовался, но и боялся. В Кулене, конечно, лешаков не было, но были медведи. О своих страхах он никому не рассказывал, потому что настоящие мужчины ничего не боятся. Еще с лета мама приготовила для будущего мужчины всю необходимую одежду: собачий мех, яга, пимы, шубы из собачьего меха, короткие шубки из домотканой шерсти из того же сорочьего меха — все, как положено настоящему крестьянину.
Я его не очень понял, но признал, что весь снег был старым и жестким, потому что у него были длинные волосы. "Как, — говорю, — ты потерял свой совок? Нет, — говорит он, — я его не потерял, а оставил там". Да, — говорю я ему, — мне жаль, что я не дал тебе денег". Но что это за жестокий хозяин? А он встает. Нет, — говорит он. Никто не снимал с меня поход. — За что же это? "Так надо, — говорит, — так было". Потом он рассказывает, что по своей проблеме побежал в Пешт и нашел там убитого медведя, но хозяина не было, и они снова пошли на охоту. ‘Ну, я’, — говорит он. "Безрезультатно, — говорю, — он уехал: мы даем ему деньги". [3]
Двое других сидели близко друг к другу, прижавшись и облокотившись на эту широкую спину. Они заговорили о Тоне, и у них не было времени разжечь огонь. Ведь интервал между тонами был меньше 10 минут. -BR.Холодно! — Они потрясли мужчину за спину, вытащили его руку из-под колена и стали растирать другую. — Ну, холодно! — неловко повторил один из товарищей. Он снова был настроен по-боевому, но ему было дороже тепло, и он предпочитал вообще сидеть неподвижно. Когда он вылез из-под мехового тороса, низко надвинутого на лицо, голос его звучал приглушенно. Видимо, он задремал, и разбудил его телефонный звонок товарищу. — Мои пальцы совсем скукожились! — Я возвращаю ее и продолжаю тереть руку. — И мою тоже! — сказал человек из Треффа. — А в Неаполе сейчас теплее! — Неожиданно сказала спина. — В каком Неаполе? спросил Трефф, к своему удивлению. — В Неаполе… В Италии! — коротко пояснил задний. — Я не понимаю! — с сомнением произнес Троух. — Я не знаю! — Как вы могли этого не знать? — Я убедительно доказал про спину. — Сейчас, в начале сентября. В Неаполе сейчас только лимоны созревают. — "Dahin, Dahin, Wo Die ZitronenBlühen!" — нараспев произнес он. Он перестал потирать руки и начал хлопать ими, как бы подавая сигнал кому-то, скрывающемуся в темноте. — ‘Я не знаю цитронов, — сказал он! — Собеседник сильно запарился. — И никакого "Наполи" нет. — Почему нет? — От ужаса у меня чуть спина не настоялась. — Неаполь, Италия, в Европе… — Нет, нет! — непоколебимо отказался Троух. — Нет. Ни в Италии, ни в Европе. Все враги. В ней есть только реки и рыба. Третий из сидящих, еще не сказавший ни слова, вдруг поднялся на ноги. [4]
— Что у меня за глаза? Один плачет, другой спит, третий не спит за всех вас. "Такие глаза, — отвечает чудесный богатырь, — здоровы на века, навеки". Суворов хихикает в свой сухой кулак, а Треов перебирается через него. — Ну, ты, сват, не поджарился! Может, и пригодишься". [5]
Однажды, в сильнейший зимний дождь, Эд вместе с Юрой Кучковым врезался в бывшее здание Дворянского собрания, вместе с приемкой Басова. Молодой ипподром опустил взгляд на мостовую, где Лабангогов Трю окружал антураж желтых фигур, смело погружающихся в стихию снега и водоплавающих сапог. Один бесформенный, разбухший ботинок был… . был связан шнурками. ‘Почему он не может купить такую же барахолку для себя? — ‘ — сердито подумал я. [6]
Треух в стихах [ править ]
Вакка уже прибыл на место и наконец-то увидел вечно пьяного отца и нарисованных животных на службе у его родителей и жены, Юнона была в треухе, а не в короне, а Зевс не сидел петушиным оралом. От этого голова его между ног устала, и крикнул он в своем наслаждении Юноне: "Акреку!" [7]
То, о чем они говорили, зафиксировали три пьяных захода, за столом дорогого пива, а за стойкой пива просто! [8]
Вокруг снега, а это, как и любой другой каприз, имеет свою закономерность. Вокруг снега. И только моя речь напоминает мне о величине жизни. И повторить еще раз-другой "снежные кольца" и не дойти до этих слов — вот мое прямое унижение" [9]
Ночи больше нет… Свет ее погас в ослепительном блеске солнечного диска; три темных пятна — призрачные trowh — низко на горизонте и под трельяжем — я знаю, чей unzim — туманный лик… В рулевой рубке — великан, который повелевает… И от дыма его курений к небу вьется голландская трубка [10]
Треух в пословицах [ править ]
Как я зарабатываю лазая по мусоркам Питера ? Dumpster Diving RUSSIA #6
↑ Я ввел его в trowh, так что не будьте зазнайками!
Источники [ править ]
- ↑ "Народные сказки А.Н. Афанасьева": т. 3 — Литературные памятники. -М.: Наука, 1984-1985.
- ↑ Мамин-Сибиряк Д.Н. Собрание сочинений в 10 томах. Том 3. Горное гнездо. Сказки Урала. -М.: Правда, 1958.
- ↑Н.С. Лесков. Собрание сочинений в 11 томах. Том 9. Москва, Художественная литература, 1956.
- ↑ В. Г. Богораз. Колымская повесть. — Санкт-Петербург: товарищество "Образование", 191 0-С. 97.
- ↑Саша Черный. История одного солдата. -Новосибирск: Сибирская книга, 1994.
- ↑Лимонов Е.В. Собрание сочинений в трех томах, том 1.- Москва, Вагриус, 1998.
- ↑Майков В. И. Избранные произведения. Библиотека поэта. Большая серия. Москва-Ленинград, "Советские писатели", 1966.
- ↑Б.А. Слуцкий. собрание сочинений: в трех томах. -М.: Художественная литература, 1991.
- ↑ Иосиф Бродский. Собрание сочинений: семь томов. -СПб.: Пушкинский фонд, 2001 г. Том 1.
- ↑М.: Вега. ночные корабли. -М.: Водолей, 2009.
См. также [ править ]
- Статья из Википедии.
- Значение Викисловаря
Поделиться цитатами в социальных сетях: Вконтакте-Facebook-Twitter-Живой Журнал
